Колонка от 26 августа

Напомню, как было дело. The Wall Street Journal сообщила, что президент Трамп «рассматривает идею купить принадлежащую Дании Гренландию». По информации издания, он обсуждал такую возможность со своими советниками и даже поручил юрисконсульту Белого дома провести правовую экспертизу проекта. Премьер Дании Фредериксен тут же ответила: «Гренландия не продается. Гренландия не датская. Гренландия гренландская. Я очень сильно надеюсь, что это намерение президента США не является чем-то серьёзным». Трамп, собиравшийся посетить Данию 2 сентября, заявил, что откладывает поездку и встречу с датским премьером, поблагодарив г-жу Фредериксен за то, что она «прямо заявила о нежелании продавать Гренландию и тем самым помогла сэкономить немало средств и усилий». И все страшно развеселились. Фламандские шутники предложили продать Трампу за один евро Валлонию, итальянские — Сицилию, английские утешали его: не огорчайтесь, премьер Джонсон с корешами охотно продадут вам Британию… Наши медиа тоже большей частью посмеивались; путинский пресс-секретарь Песков отмахнулся: «Это не наше дело, мы таким международным шопингом не занимаемся». Между тем история с Гренландией более чем серьёзна; для России она безрадостна сама по себе, для всего глобуса — как совсем уж несомненный знак конца прежнего миропорядка.

Забрать Гренландию не случайный трампов каприз, а давнее намерение Штатов: ещё в 1940-х годах Трумэн скрытно предлагал датчанам за их остров 100 млн долларов. Тот приступ интереса США к острову привёл к созданию американской военной базы в Туле. Про неё сейчас широкая публика не вспоминает, а стоило бы: это там погиб бомбардировщик B-52 с ядерными бомбами, одну из которых так и не нашли. Теперь возможностей Туле стало недостаточно: глобальное потепление, назревающая драка за ресурсы Арктики, ожидаемый бум на нашем Севморпути, арктические амбиции Китая — на всё это надо отвечать. Полный контроль над Гренландией плюс выход из договора по РСМД — это и есть ответ Трампа. Ведь от северной части острова до Москвы три с чем-то тысячи километров, до западной половины СМП — около двух (на восточную половину у них есть Аляска). Ракет средней дальности вполне хватает. Да и экономически Гренландия весьма привлекательна. Про залежи редкоземельных элементов, способные обвалить лидерство Китая на этом рынке, вспомнили все, но на острове есть ещё и уран, и золото, и платина, не говоря уже о немыслимом количестве льда — то есть пресной воды, она же «следующая нефть». Так что взять Гренландию американцы, надо думать, и правда хотят. Пусть не прямо сегодня (Трамп пояснил журналистам, что интересуется ею «стратегически»), но хотят.

И, что гораздо хуже, безусловно могут. Что Трамп брякнул, обиделся на отказ и забыл, верится плохо. Не забыл и не забудет. Его забросы насчёт торговой войны с Китаем тоже поначалу многие считали шутками — и тоже зря. Заниматься Гренландией он продолжит. Если датчане всерьёз упрутся и не захотят обсуждать вариант продажи или какой-то иной возмездной уступки, возникнут и ещё менее приятные для них варианты не очень возмездной потери далёкого острова (тут можно бы провести небезынтересные параллели с историей Аляски, но не станем отвлекаться). Как говаривал памятный соотечественник Трампа, им сделают предложение, от которого они не смогут отказаться. У Дании, чей суверенитет почти полностью разделён между НАТО и Еврокомиссией, нет возможностей для противостояния Штатам, захоти те по-настоящему надавить. А может, и давить-то особо не понадобится — категорического отвержения трамповой идеи я что-то не вижу.

Кто сказал «нет»? Правительство чрезвычайно автономной Гренландии и датский премьер. Еврокомиссия «полностью подписалась под их позицией». Но этого и требовали минимальные приличия. Зато двое членов королевской семьи раньше всех «нет» успели обнадёживающе заявить, что вопрос можно бы и пообсуждать, если бы эту идею одобряли на острове: «Любое решение народа Гренландии по этому вопросу будет поддержано». Да ведь и премьерша датская сказала, в сущности, совершенно то же самое: «Гренландия не датская. Гренландия гренландская» — иными словами, дяденька, только нас-то не бейте, если с тамошними сговоритесь, мы и не пикнем. Так отчего бы не сговориться? Население меньше шестидесяти тысяч, на девять десятых автохтонное, получающее от Копенгагена ежегодно по 600 млн долларов субсидии и неуклонно стремящееся провозгласить полную независимость — не самый трудный объект для сговаривания. Правда, оно и стремится-то к независимости как раз из-за того, что Дания плохо защищает остров от загрязнений со стороны американских военных. Но поскольку весь план состоит в том, чтобы заменить копенгагенские субсидии платой за использование земли американскими военными, сговориться, надо полагать, будет можно. И ведь не делать же Гренландию 51-м штатом! Пусть будет очередной островной территорией, как Пуэрто-Рико или Гуам; пусть даже будет ужасно независимой страной — сами же хотят… Так сто с чем-то лет назад понадобилось американцам место для канала, они оторвали кусок от дружественной Колумбии, да и сделали совершенно независимую и полностью им послушную Панаму.

Благомысленные люди, поносящие Трампа за отсталость (фи, как можно! территориальные приращения — архаика! баланс давно сложился!), принимают желаемое за действительное. Гренландский прецедент, если он свершится, окончательно докажет, что безоговорочное право сильного не просто не устарело, но предстаёт в давно не виданной простоте: понадобится хоть у наивернейшего союзника что-нибудь забрать — заберём; не захочет по-хорошему, заберём по-плохому. В дополнение к отмене уже почти всех договоров, ограничивающих вооружения, не хватало как раз показательного территориального передела, чтобы уже до всех дошло: мир будет переустраиваться по-новому, и переустройство будет радикальным.